Вертинский и «Вертинский». Размышления о человеке и сериале.

Часть Первая.
Об Александре Николаевиче Вертинском.
Наконец-то досмотрела последнюю, восьмую серию. Шло тяжело. Это был тот случай, когда от происходящего на экране тебе становится физически не по себе, каждый новый сюжетный поворот заставляет тебя кричать телевизору , что всё было не так, потом ты останавливаешь фильм, вскакиваешь с дивана, делаешь круг по квартире, выходишь на балкон покурить, и опять включаешь, и, как законченный мазохист, продолжаешь смотреть не потому что интересно, а потому что не смотреть нельзя.
Дело в том, что Александр Николаевич Вертинский мне человек не чужой. Когда-то, лет восемь назад, движимая скукой и боязнью, что тонкая ниточка, соединяющая меня с родиной, скоро совсем истончится и прервётся, придумала я организовать в наших выселках клуб русской культуры, чтобы рассказывать там всем желающим о главных людях, составляющих наш культурный код. О ком рассказывать - выбирала сама. Просто брала тех, кого люблю. Написала семь лекций-биографий.
Одним из первых был Вертинский. С юности любимый. Перечитала его книгу, перерыла интернет в поисках статей и воспоминаний о нём. Отыскала множество фотографий. Пока работала, поняла, как непрост был этот человек. И какой железной волей и нравственными ориентирами надо было обладать, чтобы прожить жизнь так, как это сделал он.

Тезисно напомню его биографию.
Родился в Киеве в 1889 году. Незаконнорожденный. С пяти лет - круглый сирота. Воспитывался у не любящих его людей. Со старшей сестрой был разлучён и считал её умершей.
Учился плохо, из гимназии был отчислен. Работать начал ещё подростком.
В 1913 году переехал в Москву, где встретил сестру.
Начал выступать в маленьком частном театре.
Подсел на кокаин, который тогда свободно продавался в аптеках в качестве средства от кашля.
В 1915 году добровольцем пошёл на войну — работал в санитарном поезде. Сделал 35 тысяч перевязок. Был награждён медалью «За усердие».
Освободился от привычки к кокаину. В тот же период узнал, что сестра его покончила с собой. Причина осталась неизвестной. Также как и место её захоронения.
Через год вернулся в Москву, продолжил выступать.
Его первый бенефис случился 25 октября 1917 года. Только начало складываться —революция перевернула всё.
После песни «То, что я должен сказать» («Я не знаю зачем и кому это нужно») и конфликта с новой властью бежал из Москвы на юг, к белым.
По дороге был приглашён в поезд к знаменитому своей жестокостью генералу Слащёву («вешатель»). Пел для него.
В 1920 году на пароходе «Великий князь Александр Михайлович» отправился в своё долгое странствие — в эмиграцию.
Год прожил в Турции. Купил паспорт на имя Александра Вертидиса, который давал ему возможность передвижения.
Два года жил в Румынии, где его чуть не арестовали как советского шпиона.
Потом ещё два года в Польше, где женился на Ирене Потоцкой, дочке чайного фабриканта. Тогда же он впервые обратился в советское консульство за разрешением вернуться на родину. В просьбе ему было отказано.
Потом была Германия, где он второй раз обратился , на сей раз к самому Луначарскому, с просьбой о возвращении. И второй раз ему было отказано.
В Берлине он бывал наездами. Гастролировал, как и многие другие звёзды русской эмиграции.
Однажды к нему в гостиницу пришли некие люди из русской фашистской организации и предложили возглавить движение. Сулили множество благ и даже квартирку в центре Берлина. Он обещал подумать, а ночью сбежал из гостиницы и из страны. Шёл 1932 год.
У него, «бродяги и артиста», никогда не было своего жилища. Жил в гостиницах. Нигде подолгу.
С 1924 по 1934 он в Париже. Туда возвращался с бесконечных гастролей.
Пел в основном перед эмигрантами, которым его «Магнолия», «Желтый ангел», «Мадам, уже падают листья» и другие волшебные песни дарили утешение и позволяли на время забыть о тяготах жизни. Хотя были среди его слушателей и аристократы, принцы, и короли.
В 1934 уехал в Америку. Все его друзья уже были там. Там состоялся один из первых его концертов не в ресторане, а в настоящем концертном зале на 2000 мест. Здесь он впервые исполнил песни «Чужие города» и «О нас и о родине». Зал рыдал и бесконечно вызывал его на бис. Общее чувство объединило артиста и зрителей. Чувство ностальгии.
Принимали его прекрасно и предлагали остаться. Предполагалось, что он получит роль в Голливуде. Но ему Америка не понравилась, о чем он очень жестко писал в своих мемуарах. А английский язык он просто возненавидел. От предложения сниматься в кино отказался.
Из Америки отплыл в Китай. Там он прожил восемь лет. Пытался заниматься бизнесом, открыл с компаньонкой кафе «Гардения», но моментально разорился. В Китае он впервые испытал нужду.
Но там же он наконец встретил ту, с кем захотел связать свою жизнь - юную Лидию Циргвава. В 1941 году они обвенчались. Жених был старше невесты на 34 года. И на семь лет старше ее матери.
В 1943 году он наконец получил разрешение вернуться на Родину. То, чего он добивался в течение двадцати лет, свершилось.
По дороге он дал свой первый концерт на родине - в Чите. Был поражён горячим приёмом и тем, что его песни вместе с ним пел весь зал. Оказывается, его знали и любили на родной земле.
В ноябре 1943 Александр Николаевич с молодой женой, тещей и крошечной дочкой Марианной прибыл в Москву.
Конечно, у него были романы с женщинами. Тем более, что первый его брак фактически рассыпался через два года после женитьбы (официально он был расторгнут только в 1941).
Но, будучи порядочным человеком, он о своих романах не писал. Ни о Вере Холодной, ни о Марлен Дитрих, ни о ком-либо ещё. Тайну своих отношений с женщинами он хранил. Остались лишь посвящённые им песни.
Этот манерный, грассирующий, с тонкими руками, изысканный аристократ обладал железным, до конца не разгаданным характером.
Более того, оказалось, что в его биографии есть масса лакун и загадок, которые, возможно, никогда не будут разгаданы. Например, его переезды из страны в страну иногда необъяснимы.
Есть версия, что он был резидентом советской разведки.
Не знаю, верить или нет, но эта версия многое объясняет. Его профессия и характер были идеальны для этой миссии - огромное количество знакомых, непрерывные переезды в разные страны, легкий, общительный характер.
Тогда становятся понятны и жизнь по чужому паспорту, и многократные обращения за разрешением вернуться, и отказы в разрешении (в то время, когда другим эмигрантам такое разрешение давалось), и, в конце концов, триумфальное возвращение, и трехкомнатная квартира на улице Горького как благодарность за трудную и опасную работу в предвоенный период.
Сразу же после возвращения на Родину включился в творческую жизнь. Ездил на фронт с концертными бригадами. Пел для бойцов и старые, и новые песни.
А потом, уже после войны , его, посланца Серебряного века, придерживали и особо не рекламировали, поскольку не вписывался он в официальную советскую эстетику.
Но при этом социальный его статус был высок. Он участвовал в правительственных концертах наравне с выдающимися советскими артистами, снимался в кино и даже получил Сталинскую премию.
Но пластинки его не записывались, по радио его песни не звучали, ноты не издавались.
Для заработка ему приходилось ездить с концертами по всей необъятной стране - от Узбекистана до Камчатки. Его концертная ставка была высокой, но денег требовалось много. Сам он с обычной самоиронией говорил: «Я существую на правах публичного дома: все ходят, но в обществе говорить об этом не принято».
Дома ждала молодая жена и две дочки. А ещё за два года до смерти купили дачу. Первый дом в жизни, первая дача, первая настоящая семья. Казалось бы, сбылась мечта о родовом гнезде.
Надорвался. Умер в шестьдесят восемь лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище, участок №5, ряд пятый.
Гениальный артист и достойнейший человек Александр Николаевич Вертинский был и остаётся любимым на всем огромном пространстве, где живут русские. А живут они, то есть мы, везде. И песни его продолжают звучать, и утешать, и ласкать, и смешить, и радовать. И, странным образом, совершенно не стареют.
Очень жаль, однако, что после него не осталось ни одной видеозаписи его выступления. Так что голос слышим, фотографии видим и пытаемся представить, как все это было и отчего зал рыдал и хохотал, а потом очевидцы всю жизнь вспоминали свою с ним встречу.
Впрочем, и все мы, не видевшие, а только слышавшие его, влюблены в этот мягкий грассирующий голос, в его дивную лирику, вобравшую в себя всю любовь и тоску человека, разлученного с родиной. Не зря его прозвали «Певец ностальгии» и «Великий утешитель».
А что касается личной, материальной удачи, то есть того, чем сегодня привыкли мерить «успешный успех», то и здесь у Вертинского сбылось всё, о чем мечталось.
Вернувшись, он впервые в жизни обрёл собственный дом, обрёл семью, родного, понимающего зрителя, а самое главное, обрёл Родину. Может быть, поздновато к нему всё это пришло, но пришло же.
Прошло более шестидесяти лет после его кончины, давно уже нет на свете тех, кто бывал на его концертах, а мы, их потомки, продолжаем его любить, и слушать, и подпевать.
А значит, прожил он свою жизнь не зря, реализовав и воплотив всё, для чего родился. И не есть ли это истинное счастье?
Об Александре Николаевиче Вертинском можно говорить долго. Его жизнь - приключенческий роман. Только не выдуманный, а вполне реальный. Всем, кому интересно, горячо рекомендую найти и прочитать его книгу «Дорогой длинною». Написанная великолепным литературным языком, она знакомит читателя не только с обстоятельствами жизни автора, а и с бурной, сложной и интересной эпохой, в которой он был не просто свидетелем, но и непосредственным участником.

Елена Ситникова

(продолжение следует)